Падение.
Мне кажется, я слышу этот звук, свист, мне кажется, что я слышу, как прорезается в воздух, молекулы расталкиваются, отодвигаются. Вихрем взлетают отдельные атомы, чтобы потом осесть и двигаться дальше, одним им ведомо куда, в привычном ритме. Мне кажется, что я вижу, как это происходит, мне кажется, кажется, кажется...
Все пять, шесть, десять, сколько их там у человека, чувств, отказывают мне. Рецепторы перестают воспринимать мир, отказываются передавать сигналы по нейронам в мозг, не дают мне ровно никакой информации. Я оказываюсь не в темноте даже, не в пустоте - вакуум окружает меня, сжимает, давит, жадный и бессмысленный.
Во всем этом была только одна цель, и как я это не углядел? Все это, все мои действия, чужие действия, имели определенную последовательность, стремились к одной цели. Возможно, я был слишком глуп или слишком самодоволен. Какой бы ни была причина, я не заметил, не увидел этого - а теперь я не вижу ничего, кроме этой конечной - достигнутой цели. Пути назад нет, падение - всегда в одну сторону. нельзя упасть вверх, как нельзя собрать из пепла ту же самую сигарету.
не_вернуть_назад
Ностальгия? Меланхолия? Как это называется? Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь, но я никогда в это не верил. Жизнь может проноситься перед глазами, наверное, только в моменты наивысшего страха, страха сокрушительного и парализующего. Страха, очень похожего на шок, но все же не являющегося им, но вот шок...
шок
Это ведь совсем другое. Страх - это готовность к побегу, когда человеку страшно, адреналин вырабатывается в невероятных количествах, давая человеку возможность бежать быстрее, драться яростнее, устранять угрозу или отдаляться от нее. Парализовать человека может при чрезмерном напряжении мышц, тогда как при шоке мышцы, наоборот, расслабленны. Возможно, в такие моменты ослабляется все, время останавливается не потому что действий слишком много, а потому что организм попросту отказывается их воспринимать. На самом деле, это очень просто, гораздо проще понять что-то в теории, чем когда это происходит на самом деле.
Падение всегда только в одну сторону, но является ли падение, со своей стороны, всегда событием плохим? Если уж деградация иногда бывает наилучшим выходом для получения большей приспособленности, как, например, у червей. Когда ты на застрял середине горки, тебе гораздо сложнее подняться наверх, чем если ты спустишься в самый низ и разгонишься как можно быстрее. Разве падение Самаэля уничтожило его? Разве падение Адама и Евы не стало для них единственной возможностью получить свободу выбора? Разве падение - это всегда плохо? Что называют в наше время (что называли всегда) падением нравов? Разве что то, к чему люди не привыкли, немного больше открытости, искренности, немного больше пренебрежения традициями, правилами и устоями. Немного больше твердой земли под ногами.
Почему взлет ценится больше, чем падение? На самом деле, этот вопрос еще проще, чем все остальные - взлет предполагает нахождение чего-то извне, взлет предполагает активность, взаимодействие, никто е хочет смотреть на себя, никто не хочет забираться вглубь себя, чтобы разобраться. Мало кому хочется падать в пучину собственных страхов, предрассудков и рамок, в которые зачастую даже не они сами себя загнали. Мало кто задумывается над этим но, тем не менее, во всем мире больше ценится взлет. Как олицетворение успеха, забей на себя и отдайся людям. Моральные продажные шлюхи, каждый сантиметр своего головного мозга либо продают, либо сдают в аренду, другим людям, компаниям, организациям, черт знает кому. Определенно, этому кому-то такой товар нужен, иначе не было бы такого спроса, доморощенные психологи подобно обезьянам копаются в головах своих ближних, в то время как в их головах копается кто-то другой. Замкнутый круг, лента Мёбиуса, как ни назови, суть останется той же.
Каждый влияет на каждого. Это правда, но проблема в том, что люди давным давно разучились фильтровать это влияние, люди разучились ставить барьеры, границы для тех, кто собирается, намеренно или нет, менять их. Люди меняются, чаще всего - когда интересы того, чьи тонкие белые пальцы копаются в розоватом мозгу, натыкаются на железные штыки древних, как Мать Природа, устоев. Интересы обладателя мозга, кстати, тоже могут разниться с этими самыми штыками, но один из штыков гласит, что трогать железо в своей голове - не только запрещено, но еще и опасно. Ржавая пыль летает по всему пространству, пачкает тонкие белые пальцы, ржавая пыль покрывает железный лист с выгравированным красивым шрифтом указанием, болты шевелятся пальцами и, выдираясь под неправильным углом, пускают по мозгу трещины.
Кусок железного листа отрезан в незапамятные времени, на этом куске было окончание фразы, которое все давно забыли. Вредно кому-то, помимо обладателя этого помещения. Сервера подключены, железо имеет право трогать только тот, кто ими распоряжается - или профессионал, специально приглашенный для этого дела. Почему-то никто об этом не вспоминает. Дверь открыта нараспашку, из темного коридора заходят двое, пускают длинные белые пальцы в мозг и начинают копошиться.
Вот вам и иерархия, социальная лестница, каждая рука - в мозгах ближнего, и мы как многорукие гиганты, кракены, использующие, изменяющие под свои нужды других людей, в то время, как нас самих меняет кто-то другой. Нет человеков в этой безумной оргии, нет того, кто додумался бы закрыть дверь на ключ Стоило бы повесить амбарный замок.
Стоило бы.
Земля близко?
- Вам есть то еще сказать? - седые, темно-серее волосы собраны в пучок, она смотрит мне в глаза, наклонившись, и улыбается, стуча указкой по столу. Я смотрю на нее безучастно, не видя лица - какие-то следы, очертания глаз, губ, носа я могу уловить, но все целиком - нет. Словно бы кто-то поигрался и размыл к чертовой матери этот кусок пространства.
Я смаргиваю и перевожу взгляд на стол, на которым лежит чистый лист бумаги и перьевая ручка. Стол темно-красный, из какого-то дорогого дерево, кресло под задницей красиво скрипит, выдавая хорошую кожу, и я киваю.
- Да.
Есть ли мне что сказать? Конечно, так много всего, я столько всего не сделал, столько всего не успел. Я столько мог бы в тот период времени, который у меня был, и чем я занимался?
Все мои, чужие действия, все это было направлено на достижение одной-единственной цели, о которой я легко мог бы догадаться, если бы остановился и задумался об этом хотя ы на секунду.
Теперь я не могу остановиться, остановка - удел автобусов, курсирующих между городами, везущих своих пассажиров к пункту назначения, куда им там нужно. Интересно, есть ли автобус до Ада? Существует ли Ад - как место, как отрезок времени, как что угодно? Все так относительно, что для одного в порядке вещей, для другого может быть отвратительно, холод и зной разными людьми ощущается по-разному, кто знает, что из этого является истиной?
Я знаю. Истины не существует - и это единственное выражение, единственная фраза, единственные слова, которые могут считаться истиной в последней инстанции. Истины не существует, о какой истине вообще может идти речь, когда даже цвета, которые мы видим - всего лишь преломление света, воспринимаемое нашим глазом?А глаза у всех разные, равно как и восприятие, равно как и мысли относительно этого цвета и вообще всего в мире, людей  этом мире так много, так много вещей, так много мнений, но все они почему-то о сих пор, спустя тысячи лет, объединяются в группы, считают себя лучше других, таких же, как они, людей, считают себя умнее, увереннее, считают, что они знают больше, тем не менее, пуская в свою голову тех, кого там вообще быть не должно. Люди не принадлежат себе, люди никогда не принадлежат себе, они всегда принадлежат другим людям. Даже не вещам, потому что вещи - это компании, управляемые людьми, которым нужны деньги, которым нужен спрос. Маркетинг, раскрученные марки, бренды - все это захватывает не нужный носителю мозг за минуты, отдает в залог или в качестве оплаты определенные эмоции, статус, дают основания для самообмана - и каждый чертов раз это прокатывает. Каждый_чертов_раз.
И каждый чертов раз люди  радостью открывают дверь для других людей - любопытствующих, нуждающихся, хитрых и властных, и каждый раз люди страдают, не имея ни малейшего понятия, чем именно вызвано их страдание, почему время от времени хочется выть вместе с волками на луну, почему так хочется бросить все и уехать, почему время от времени так сильно хочется полоснуть ножом по венам и уйтти.
- Почему?! - звонкий, чистый голос, голос, полный непонимания и боли, голос, прорезающий, пронизывающий сердце, все нутро, я отхожу назад, отшатываюсь, падаю на задницу с размаху, не додумавшись поставить руки для более мягкого приземления. Это шок, дамы и господа, а вот и практическая часть нашей лекции, взгляните на эти широко распахнутые глаза, на опустившиеся руки и сгорбленную даже после удара спину. Это состояние шока, и мир замирает, Земля перестает крутиться, мир перестает двигаться, не дышит, присматриваясь, прислушиваясь, как мое тело разрывает вакуум. Мне хочется кричать, но горло перехватил спазм, мне хочется сказать хоть что-то, но мое тело перестало подчиняться мне. Разве я виноват?
Конечно. Конечно, кто еще виноват, кроме меня, мне кажется, я единственный, кто виноват в этом, я знаю, многие в этой ситуации берут на себя вину целиком и полностью, но это другой случай, здесь действительно виноват только я. Тут уж ничего не поделаешь.
Мне придется с этим жить.
Только после этого меня прорывает. Только после этого я падаю спиной на пол и вою, только после этого руки поднимаются вверх, чтобы закрыть лицо, я чувствую горячие слезы на своих щеках, я чувствую, чувствую...
Я чувствую боль, она бежит по венам едким ядом, проникает в сердце быстрее, чем что-либо, мое тело встряхивает, и еще, и лучше бы я умер, но я знаю точно, что не умру. Я чувствую себя живым трупом на столе патологоанатома, я чувствую, как скальпель разрезает мою плоть, электрический импульс бежит по нервам куда-то вперед, неизменно вперед, не заботясь о состоянии своего хозяина, своего носителя, и...
так сложно осознать то, что произошло
так легко взять вину на себя, так сложно жить с виной, так сложно осознать свою вину, признать сложно. Осознание сродни крошащемуся черепу, ты чувствуешь, как под кожей расползаются трещины, как отдельные участки когда-то почти_целой кости лезут внутрь, пронизывают мягкую плоть мозга, какие-то разрывают кожу, и ты глупо удивляешься, почему у тебя идет кровь, хотя знаешь, знаешь...
Знаешь, как говорится - живи спокойно и дай жить другому. Что-то вроде наказа не лезть в чужие жизни и не дать лезть другим в свою - почему-то он тоже давно забыт, покрыт многовековой пылью, намертво закрыт в сундуке, к которому и притрагиваться не хочется - настолько старо и грязно выглядит. Почему-то никто не задумывается об этих, казалось бы, простых вещах, о вещах, способных сохранить рассудок, а иногда и жизнь. Почему-то даже лучшие из нас даже не допускают подобной мысли, почему-то именно они с широкой улыбкой раскрывают дверь перед теми, кто просит их об этом. Посмотреть, переждать, побыть... Уходя, оставляют после себя необратимые изменения, чаще всего - поломанные части некогда слаженно работающей машины, чаще всего - зияющие дыры на местах самых важных органов. Воровство, на которое не заявишь в полицию, да и кто что сможет сделать с этим, это ведь только твоя вина и ничья больше. Зачем ты открывал эту дверь?
зачем я туда зашел
Оглядываюсь, в полутьме находя привычные очертания, и улыбаюсь, кивая, здесь все как у всех, ну или почти, но принцип, механизм действия тот же. Так легко было сюда попасть, так же легко будет сделать все то, что я делал уже не единожды, так легко перерезать вот здесь провода, так легко спутать вот тут, а эту часть я, пожалуй, заберу себе.
Я вспоминаю бинты на запястьях, я вспоминаю страх, адреналин, бегущий под кожей, я вспоминаю все то, что осталось на страницах истории моей - только моей - жизни, я вспоминаю
и понимаю
что впервые в жизни жалею о том, что сделал
могло ли все обратиться иначе? Мог ли я остановить это? Остановить это падение?
Я не знаю ответа на этот вопрос, и это, наверное, будет самым большим разочарованием в моей жизни.